Причины валлоно-фламандского конфликта

Валлоно-фламандский конфликт, как писалось, ранее имеет длительную историю своего развития, рассмотрим же более конкретно его причины.

Языковая

В Бельгии существуют две большие этнические группы населения: нидерландоговорящих фламандцы и франкоговорящие валлоны. Особое место занимает немецкоговорящее население. До  сер. XX  в. единственным официальным языком в Бельгии являлся французский, следствием чего стало возникновение фламандского национального движения, которое добивалось равенства фламандского языка.

Попыткой решения «языковой проблемы» являлась федерализация государства по культурно-языковому признаку, предполагающая автономию  в решении вопросов касающихся культуры, образования и языка.

Бесспорным является то, что данный «мягкий» вариант решения «языкового противостояния» позволил избежать перерастания конфликта в открытую насильственную форму. Однако законодательное оформление линии лингвистического разлома не нивелировало конфликтный потенциал, «очагами» которого являются «смешанные» в языковом отношении приграничные территории, а также двуязычная столица.

Социально-экономическая

Фактором, усиливающим лингвистическое противостояние, является неравенство в социально-экономическом развитии между Фландрией и Валлонией.

С момента создания Бельгии и до Второй мировой войны ведущие позиции в бельгийской экономической структуре занимала Валлония. Валлонская экономика являлась ядром промышленной революции, добывая уголь, производя сталь, строя железные дороги. Фландрия же оставалась вспомогательным элементом в экономической системе Бельгии. Ее порты использовались для экспорта продукции валлонской промышленности, а сама она оставалась аграрным и дотационным регионом.

Вплоть до начала 1960-х годов экономическая ситуация по-прежнему складывалась в пользу Валлонии. Однако в дальнейшем Валлония утрачивает экономическое преимущество над Фландрией. Из-за позиции центральной власти и финансовых структур она пропустила вторую промышленную революцию (развитие нефтяной промышленности, автомобилестроения, строительство автодорог). Базирующаяся на угледобыче и металлургии промышленная структура Валлонии постепенно устаревала, инвесторы изымали капиталы из традиционных отраслей и вкладывали в новые, более перспективные.

Фландрия же сумела воспользоваться второй промышленной революцией. Удачное географическое положение, близость морских портов (Антверпен, Гент, Зебрюгге, Остенде), политическая стабильность привлекали во Фландрию иностранные и бельгийские инвестиции. Возводились заводы по сборке автомобилей, нефтеперерабатывающие заводы и т.д. Новая экономика Фландрии потеснила традиционную индустрию Валлонии.

На сегодняшний же день разрыв в ВВП на душу населения между Фландрией и Валлонией составляет 15-20%, уровень безработицы во Фландрии более чем в два с половиной раза ниже, чем в Валлонии. Таким образом, Валлония воспринимается большинством фламандцев «нахлебником» (дотационным регионом), тем самым катализирую тенденции к полной независимости между регионами в экономическом плане.

Экстерриториальная

Наиболее выраженный конфликтный характер сохраняется благодаря наличию, так называемых, «узких мест» в нарезке Бельгии: статус Брюсселя и столичной периферии и статус пограничная территория Фурен. 

Говоря о столице Бельгии, распространено мнение, что если бы Брюссель находился не во Фландрии, не был окружен Фламандской областью, Бельгия давно бы раскололась надвое.

Итак, Брюссель, находящийся формально на территории Фландрии, однако вследствие многовекового «офранцуживания» фламандцы Брюсселя превратились в меньшинство. На сегодняшний день в Брюсселе на 80-90 % франкофонов приходится 10-20% нидерландоязычных. Процесс «офранцуживания» не остановился у столичной городской черты. Территория Фландрии, прилегающая к столице, также подверглась постепенному «офранцуживанию». Благодаря этому в расположенных здесь фламандских общинах резко возросло количество франкоязычных, которые к настоящему времени фактически уже составляют большинство. Таким образом, проблему составляют позиции фламандцев по отношению к Брюсселю и позиции франкофонов в области вокруг Брюсселя (т.н. периферия).

Официально это не рассматривается как проблема, поскольку существуют соглашения как в отношении фламандского меньшинства в Брюсселе, так и в отношении франкоязычного населения Брюссельской периферии. Несмотря на официальное признание такого урегулирования не все довольны сложившейся ситуацией. Франкофоны, в частности, считают, что в этом случае политические власти не могут заниматься регулированием предпочтения языка, так как каждый вправе свободно выбирать язык. Фламандцы же обычно не соглашаются с этим, так как, по их мнению, свободный выбор приводит к сохранению и даже упрочению существующего неравенства.

В ходе реформ удалось достигнуть компромисса, как в Брюсселе, так и в его периферии. Так, фламандцы получили гарантированное представительство в правительстве Брюссельского столичного региона. Несмотря на очевидное доминирование франкоязычного населения в Брюсселе, фламандцы имеют в столичном правительстве столько же министров, сколько и франкоязычные. Но такая «позитивная дискриминация» фламандцев не одобряется франкофонами, тем более что количество фламандцев в столице продолжает уменьшаться

Проблема Брюсселя как никогда актуализируется при условии возможного распада государства. Не смотря не то, что столица Фландрии находится в Брюсселе, этот город исторически считается валлонским. Неразрешимость «деления Брюсселя» усиливается и тем фактом, что этот город закрепил за собой статус общеевропейской столицы, где располагаются  штаб-квартиры ЕС и НАТО. Ни одна из конфликтующих сторон добровольно не откажется от возможности включения Брюсселя в свой состав, и как следствие мирный «развод» двух государств практически не возможен.

Естественно, что там, где языковые районы соприкасаются, какое-то количество общин имеет смешанное в языковом отношении население. Вскоре после того, как была установлена языковая граница между нидерландоязычной и франкоязычной областями, в ряде районов по обе стороны языковой границы жители получили в сфере образования и по отношению к общинной общественной администрации одинаковые языковые льготы.

И одна из таких общин, Фурен (по-нидерландски) /Фурон (по-французски), до сих пор является камнем преткновения в языковом урегулировании.

Франкоязычное население Фурена всегда протестовало против порядка, который был введен в этой общине правительством. В 1963 г. община была передана из валлонской провинции Льеж в фламандскую провинцию Лимбург. Фурен/Фурон стал тогда де-юре нидерландоязычной территорией с языковыми льготами для франкоязычных, в то время как раньше был франкоязычной общиной. Поэтому неудивительно, что местное франкоязычное население не могло согласиться с этим решением, которое было принято центром, без согласования с ним, считая, что если в общине существует франкоязычное большинство, то обязательным для всех видов общественной и административной деятельности нидерландский язык быть не может. Некоторые требуют возвращения их общины в провинцию Льеж (еще в середине 80-х гг. было образовано Фуронское движение за воссоединение с Льежем). Фламандцы же отвергают это, поскольку они тогда стали бы меньшинством.

Федеральное правительство, опасаясь перерастания этого «локального» конфликта в общебельгийский, пытается разрешить спор, обратившись в Комиссию по правам человека Совета Европы.